Приключение в полночь - Страница 33

Каждая минута была дорога. Аввакум поблагодарил лаборанта, попросил его оформить протоколы анализов и ушел.

Аввакум взял такси и отправился по комиссионным магазинам — первым летом в те, что находились в центре, куда обычно устремлялись машины. Наконец после полутора часов поисков он заметил в витрине одного из магазинов позолоченные тюбики заграничной помады. Блестящие трубочки, украшенные розетками изумрудного и рубинового цвета, привлекали взоры прохожих.

Аввакум знал, что в комиссионных магазинах при продаже каждого предмета выписывается квитанция. Он показал продавщице удостоверение инспектора министерства финансов и попросил ее предъявить корешки квитанций за последние дни. Просмотр их занял более часа. Заграничная помада стоила недешево, и это облегчало поиски.

Когда терпение Аввакума было на исходе и ему захотелось забросить ко всем чертям объемистую папку и бежать прочь из магазина, на глаза ему попалось как раз то, что он искал. Спокойный, всегда владеющий собой, Аввакум чуть не вскрикнул от удивления, смешанного с чувством облегчения. Имя, написанное небрежными каракулями на квитанции, оказалось знакомым, но то было имя другой женщины, не той, за которую он боялся. На квитанции значилось: «Губная помада две шт. — Христина Чавова. Ул. Брод, 33». Была обозначена и цена, но до нее Аввакуму не было дела.

Прежде чем уйти из магазина, он купил тюбик помады «Ша нуар», отказался от сдачи, несмотря на уговоры продавщицы, и радостно, с бьющимся сердцем выскочил на улицу. Хлопнула дверца такси: Аввакум приказал шоферу гнать полным ходом к больнице. Седьмой час был на исходе.

Машина рванулась с места, и нахлынувшее было чувство радости стало таять и исчезло. Христина Чавова, машинистка отдела снабжения лекарствами, хотя и была шатенкой, но красилась такой же ярко-красной помадой, как и черноволосая секретарша отдела Ирина Теофилова. Разумеется, о вкусах не спорят. Но Христина Чавова жила в одном доме с Ириной. Незамужние женщины, которые живут и работают вместе, обычно дружат между собой. Чавова купила два тюбика губной помады Но зачем ей покупать сразу два? Даже один тюбик парижской помады не по карману простой машинистке. Что из этого следует?

Следует предположить, что один тюбик предназначался для Ирины Теофиловой. Заботясь о себе, Чавова не забыла и о приятельнице.

Но кто из них пил из злополучного стакана? А что если ни та, ни другая не покидали работы между десятью и одиннадцатью часами?

К девяти часам вечера Аввакум вернулся домой и вызвал по телефону лейтенанта Маркова, чтобы узнать от него подробности о поддельном письме, отправленном администрации склада. Когда лейтенант рассказал ему, откуда взялись найденные у Венцеслава деньги, Аввакум грустно улыбнулся и пожал плечами.

— У меня для вас два поручения, — сказал он после недолгого раздумья. — Во-первых, отнесите письмо в лабораторию и попросите лаборанта снять чернила с обеих подписей. Во-вторых, узнайте, уходили ли с работы служащие отдела снабжения лекарствами Христина Чавова и Ирина Теофилова между десятью и одиннадцатью часами утра. Эти сведения и обработанное письмо должны быть у меня не позже девяти утра. — Аввакум взглянул лейтенанту в глаза и улыбнулся. — От вашей точности многое зависит.

Проводив лейтенанта, Аввакум закурил сигарету и жадно затянулся. Теперь, после того как он увидел двойной отпечаток губ на стакане, вздутия на деснах покойного, узнал состав жидкости, оставившей мокрое пятно на ковре, он мог с математической точностью воспроизвести последние минуты несчастного молодого человека.

Представляя себе эту сцену, он пока еще не мог ответить на два вопроса: кто та женщина, которая тайком растворила яд в воде, и почему Венцеслав по цвету и запаху сразу же не заметил, что в стакане яд?

Последний вопрос вызывал у Аввакума просто недоумение. Неужели Венцеслав полностью лишился обоняния, сидел в цветных очках и потому не успел заметить, что перед ним смертоносная жидкость?

Вопрос этот был чисто профессиональный, технический. Как бы то ни было, Венцеслава отравила неизвестная женщина, тайком проникшая к нему в кабинет.

Отсюда начиналось самое страшное. Сердце Аввакума болезненно сжалось, словно стянутое колючей проволокой. Еще никого не подозревая, он набросал в альбоме предполагаемый образ, руководствуясь лишь обнаруженными следами преступления. Конечно, эти сведения не были настолько исчерпывающими, чтобы создать по ним завершенный, вполне точный портрет. Недостающие детали пришлось восполнить воображением, но не наугад, а в строгом соответствии с имеющимися данными. Можно ли, например, пририсовать незнакомке широкий рот, если угол смыкания отпечатков губ на стакане превышает 45 градусов?

Он рисовал на основе математического расчета, и, когда закончил рисунок, с белого листа ему лукаво улыбалась хорошо знакомая женщина — секретарь отдела снабжения лекарствами Центрального управления по борьбе с эпизоотиями.

12

Аввакум слыл непревзойденным мастером грима. Не скольких минут ему было достаточно, чтобы преобразиться в сгорбленного седого старика или же в развязного бездельника, поклонника рок-н-ролла. Он даже мог появиться на улице в виде бродяги, терзаемого пляской святого Витта.

Сейчас он приклеил себе коротко подстриженные усики, горбинку на носу и лохматые, нависшие над глазами брови, надел синий рабочий комбинезон, измятый и замусоленный, сунул в верхний карман отвертку и сразу стал похож на монтера. Затем он достал из кованого сундучка потертую кожаную сумку, в какой монтеры обычно носят инструменты. Но содержимое его сумки выглядело довольно необычно: отмычки, крюки, наборы ключей для американских замков, электрические батарейки, карманный фотоаппарат, пакетики с реактивами, длинная тонкая, но крепкая веревка со стальным крюком на конце.